С Гашеком в бою
Постепенно с фронта стали просачиваться тревожные слухи об активизации белогвардейских войск, об их начавшемся якобы контрнаступлении. Некоторые из работников комендатуры эти слухи сначала расценивали как провокационные. Комендант Широков издал приказ, в котором призывал бойцов и население соблюдать спокойствие. В приказе говорилось, что за распространение провокационных слухов виновные будут преданы суду ревтрибунала. В то же время комендатура приняла срочные меры к усилению охраны города, в особенности на участках, откуда возможно было ожидать вторжения противника.
На самом деле в это время на фронте вокруг Бугульмы происходило следующее. Примерно 10 ноября в районе восточнее реки Ик[1], когда две бригады 26 дивизии отводились с линии фронта в связи с реорганизацией, ударная часть Каппеля численностью в тысячу штыков, в составе белых чехов, казаков и польских легионеров, хорошо оснащенная пулеметами, артиллерией и большим количеством боеприпасов, перешла в контрнаступление на позиции 27-й дивизии, нанесла ей большой урон и потеснила советские части от местечка Кандры-Кулева, чуть ли не до самой Бугульмы. Фронт оказался прорванным, он был уже в 12 — 15 километрах от города. В Бугульме создалось крайне напряженное положение. Все советские учреждения эвакуировались. В городе чувствовалось грозное дыхание фронта.
В эти дни бугульминская военная комендатура напоминала собой потревоженный улей. Без конца приходили и уходили в одиночку и группами вооруженные красноармейцы и командиры различных воинских подразделений, железнодорожные рабочие в замасленных куртках, крестьяне с холщовыми узелками... Спорили, доказывали друг другу каждый свое, кричали и все куда-то торопились. Казалось, у всех не хватало времени.
Комендатура работала особенно напряженно. Командиры комендантской роты неотлучно находились в канцелярии коменданта в ожидании срочных боевых заданий. Неожиданно из штаба 26-й дивизии нам сообщили перехваченную оперативную сводку белых с фронта. В сводке говорилось: «В Совдепию, всем, всем, всем. Нашими войсками наголову разбиты красные..., их последние части будут ликвидированы на подступах к Бугульме. Пробил час мести большевикам...» Подписало Самарское командование (полковник Каппель)[2].
Комендант Широков, прочитав эту сводку, с возмущением сказал:
— До чего же эти беляки нахальны и самоуверенны! Начали контрнаступление, верно. Сказано и насчет некоторых наших потерь. Но каппелевцы, видать, совсем не представляют себе, чем кончится их «блестящая победа»...
Из-за письменного стола поднялся Гашек, подошел к Широкову и громко сказал по-французски:
— Rira bien gui rira le derner!
На вопрос, что это значит, он быстро перевел: «Хорошо посмеется тот, кто посмеется последним».
Услышав эти слова Гашека, стоявший около двери красноармеец Петров добавил:
— Беляки победят Красную Армию лишь тогда, когда рак на горе свистнет!..
Все присутствующие в комендатуре одобрительно воскликнули: «Ай да Петров! Ну и молодец! Хороша русская добавка к французской поговорке!..»
Командование 5-й армии, мобилизовав все силы и возможности, приняло решение во что бы то ни стало остановить продвижение белых к Бугульме и перейти в контрнаступление.
В обороне и отражении наступления интервентов и белогвардейцев в районе Бугульмы и реки Ик участвовали не только полки нашей 26-й стрелковой дивизии, но и некоторые части 27-й дивизии, как, например, 1-й Невельский (добровольческий), Минский революционный и Тверской полки со своими батареями и другие.
Наши части в районе реки Ик вели тяжелые бои в течение пяти дней. Непрерывно ухали пушки неприятеля, гудели снаряды, с визгом рвалась шрапнель. Красноармейцы и командиры в этих боях показали, образцы мужества и храбрости. Иногда приходилось отбивать по две-три атаки противника. Особенно отличился Казанский полк, командир которого Рахманов личным примером воодушевлял красноармейцев во время боевых действий, призывал их беспощадно бить белогвардейцев. Бесстрашно, геройски вели себя и красные артиллеристы. Они били в упор и, только видя невозможность больше рисковать орудиями, отошли. При переправе через реку красноармейцы перенесли орудия и зарядные ящики на руках. Бойцы и командиры дрались дерзко и мужественно.
В эти тяжелые дни были мобилизованы и брошены на фронт все людские и материальные резервы города Бугульмы. Вместе с Петроградским рабочим полком во главе трех взводов комендантской роты ушел на фронт в качестве политического руководителя и Ярослав Гашек. Здесь мне хочется несколько подробнее как участнику событий рассказать о том, каким Гашек был в боевой обстановке.
Наше комендантское подразделение в количестве 150 бойцов было придано Петроградскому рабочему полку. На фронт мы прибыли с Гашеком 12 ноября 1918 года и расположились в одной деревне примерно в 6 — 7 километрах от села Урсай.
«Красный чех» на фронте производил впечатление настоящего боевого кадрового командира. В серой солдатской папахе, подтянутый, с наганом за поясом и карабином за плечами. Движения его энергичные, голос резкий, взгляд строгий. Беседы с бойцами и командирами взводов немногословные, но охватывающие самую суть дела. Чувствовался в нем человек бывалый и, как говорят, не раз уже обстрелянный.
Нас встретили командир Петроградского полка И.П. Воробьев и политический комиссар В.Н. Шестаков. Через два часа Гашек вместе с Шестаковым решил устроить нечто вроде смотра своего подразделения. Он приказал собрать всех бойцов на площади около сельского Совета. Большая площадка в центре деревни была заполнена народом: пришли послушать комиссара и командира комендантского подразделения Гашека также крестьяне этой деревни. Первым выступил комиссар Шестаков.
— Товарищи! Я скажу вам напрямик, по-рабочему, начистоту: положение нашей армии на этом участке фронта тяжелое. Враг угрожает Бугульме. Здесь он сосредоточил большие людские силы и вооружение. Белые с нами воюют потому, что Советская власть отобрала у помещиков землю, у фабрикантов и заводчиков их предприятия. Теперь они снова хотят восстановить власть буржуев и банкиров, трудовой народ заковать в кандалы и сделать нас своими рабами. Этого мы никогда не допустим. Пока у нас в руках винтовка, мы будем сражаться до последней капли крови.
— Нам уже известно, что белые назначили захват Бугульмы на 15 ноября. Мы прибыли сюда с вами для того, чтобы сорвать планы врага, разбить его и погнать на восток. Отступать нам некуда. Или мы их разгромим, или они нас сомнут...
Шестаков горячо призвал всех красноармейцев и командиров драться с белыми, не щадя своей жизни.
Свою речь он закончил словами:
— Товарищи бойцы! Если будем стойко и крепко биться с врагом, то мы обязательно победим белых, ибо на нашей стороне правда и с нами весь трудовой народ Советской России. Порукой этому является и то, что нашей Красной Армией умело руководит Центральный Комитет партии большевиков во главе с нашим любимым Владимиром Ильичём Лениным.
Выступивший затем Гашек сначала обратил особое внимание командиров взводов на необходимость обеспечения бойцов боеприпасами — патронами и ручными гранатами — и соблюдения твердой воинской дисциплины.
— От бесперебойной и безотказной работы наших пулеметов во многом зависит успех боев с белогвардейцами. У нас три взвода и три пулемета разных систем: кольт, льюис и максим.
Я, как командир комендантского подразделения, приказываю вам, товарищи пулеметчики, сегодня же внимательно, до мелочей, проверить механизмы всех пулеметов и точно подсчитать количество лент и патронов.
Дальше Гашек сказал о том, как надо красноармейцу вести себя в бою:
— При виде наступающих цепей белых вы не должны бояться. Держитесь стойко и смело! И пощады от них ждать не придется. Недавно в нашей газете «Окопная правда» была напечатана статья о зверствах белых. Под Кастельской белые захватили пятнадцатилетнего крестьянского парнишку Петю Калмыкова, хотели узнать от него расположение наших частей. Но он ничего им не сказал. Тогда белые выкололи ему глаза, отрезали язык, искололи штыками и повесили в центре деревни для устрашения населения. Запомните это навсегда!.. Наша главная задача — задержать, остановить и разбить врага, чтобы он свое поганое рыло не совал в бугульминский огород.
Командованием белой армии под Бугульму переброшены отборные части: белочешские батальоны, каппелевские полки и еще польские легионеры. Это отчаянные головорезы, сынки буржуев и попов, заклятые враги не только Советской России, но и трудящихся своих же стран, — говорил Гашек. — Нам предстоит сражение с сильным и коварным врагом. Но мы должны победить или умереть! Не за горами победа. Будет и на нашей улице праздник!..
Помолчав немного, Гашек, улыбаясь, добавил:
— А теперь, товарищи, идите отдохните перед боем...
Командирам взводов Гашек приказал остаться. Он зачитал нам приказ о том, что сегодня в час ночи мы должны выступить на передовую позицию, и еще раз подчеркнул, что в подразделении должна быть крепкая дисциплина, все приказы командира должны выполняться безоговорочно и точно.
Остаток дня до глубокой ночи Гашек провел среди красноармейцев, заботился о питании, боевом снаряжении, проверял военную выучку, тепло беседовал с ними, рассказывал интересные боевые эпизоды из времен первой империалистической войны, в которой сам принимал участие.
Никто из командиров нашего подразделения в эту ночь не спал, несмотря на сильную усталость. Гашек часто курил, подходил к нам, с любопытством спрашивал:
— Вы еще не дремлете? Тоже курите? Какой у вас табак?..
После отдыха наше подразделение прошло маршем более шести километров и ровно в три часа ночи заняло исходные позиции возле деревни Урсай.
Мой второй взвод с пулеметчиками оказался в середине отведенного нам боевого участка; справа был первый взвод с его командиром Шагиахметовым, слева — третий взвод с командиром Даниловым. Сзади моего взвода Гашек облюбовал себе нечто вроде командного пункта.
Он побывал во всех взводах, беседовал с бойцами, подбадривал, проверял их настроение, спрашивал:
— Ну как на новом месте, не холодно?
— Прохладно.
— Ничего! Скоро будет жарко, — шутил наш командир. — Белые готовят нам горячую баню. Держитесь! Не срамите Бугульминскую комендатуру!
Забрезжил рассвет. Белые открыли сильный ружейный и пулеметный огонь. Загремели и орудия врага. Противник засел на выгодных командных высотах и обстреливал все важнейшие коммуникации и переправы через реку. Каппелевцы пошли в наступление: шли они в рост, с развернутыми знаменами. Когда вражеские цепи приблизились примерно на 300 — 350 метров, Гашек взмахнул рукой, как бы рассекая воздух, и зычным голосом скомандовал:
Огонь!
Дружно заговорили наши пулеметы, ахнули винтовки; красные артиллеристы прямой наводкой стали рассеивать наступающие цепи белогвардейцев. Бойцы Петроградского полка храбро сражались. Каппелевцы захлебнулись в атаке. Ряды их дрогнули и стали отходить назад.
Не прошло и часа, как белые снова перешли в контратаку. Пулеметы врага стали строчить сильнее прежнего. Винтовочные залпы участились. По флангам наших частей били трехдюймовые пушки неприятеля. Гашек раздраженно сказал:
— Вот, дьяволы, опять лезут!..
— Товарищ командир, мы их сейчас пуганем! — бодро откликнулись пулеметчики моего взвода.
Над нашими головами самолет каппелевцев разбрасывал листовки. Мы прочли эту хвастливую стряпню белогвардейцев: «Красные банды! Вы окружены. Сдавайтесь скорее, пока мы вас не уничтожили! Убивайте своих командиров и комиссаров и переходите к нам. Ваша жизнь будет спасена. Всех вас отправим по домам...»
Напор врага усилился. Но появившаяся в это время блиндированная машина Петроградского полка, ловко врезаясь в расположение белых, открыла смертоносный пулеметный огонь. Петроградский полк вместе с комендантским подразделением открыл по врагу усиленный ружейно-пулеметный огонь. Наша артиллерия стала бить шрапнельными снарядами. Передовые цепи каппелевцев словно споткнулись. Они снова стали отступать. Воспользовавшись этим моментом, Гашек приказал быстро подобрать тяжело раненных красноармейцев и направить их в санитарную часть Петроградского полка.
День клонился в вечеру. Гашек вызвал к себе командиров отделений и взводов для того, чтобы поговорить о проведенных за день боевых действиях.
— День был нелегкий. Две атаки врага отбиты! Наши бойцы показали пример стойкости и преданности революции. Я доволен исходом боя. Но враг завтра наверняка снова начнет атаку. Надо приготовиться к новым боям. Товарищи! Будьте внимательны и чутки к бойцам. Разъясняйте им цели нашей борьбы с белогвардейцами, вселяйте в них уверенность в нашу победу. Будьте дружны и стойки...
На другой день, озлобленные своими неудачами, белые начали новое наступление, полагая, что мы больше не выдержим их пулеметного и орудийного огня.
Расчет пулемета «Кольт» моего взвода и пулеметы других взводов Петроградского полка отчаянно строчили по врагу. Артиллеристы метким огнем снова расстроили первые ряды наступающих каппелевцев и польских легионеров. Ружейно-пулеметный огонь нарастал. Враг старался зайти с правого фланга, где вел бой первый взвод Шагиахметова. Бойцы и пулеметчики его взвода храбро отбивали наседающие вражеские цепи. Поднявшись во весь рост, с криками «ура» бросились они в штыковую атаку: пулеметчики так метко стреляли, что наступающие цепи белых мелкими группами стали отступать.
Несмотря на бешеное сопротивление белых, победа была за красными частями, т. е., как говорил Гашек, «штыки 5-й армии оказались сильнее...».
